Живем вечно, но каждый день, каждый час, каждую минуту…
Если фильм скучный – зрители засыпают, если сюжет интенсивный и интересный – просыпаются даже те, кто устал. Как прожить жизнь полноценно и многогранно? Как наполнить каждую минуту яркими, насыщенными событиями? В Минске На вопросы отвечает Игумен Евмений, который 9-10 сентября проведет в Минске семинар «Интенсивная Терапевтическая Жизнь».
Интенсивная Терапевтическая Жизнь. Что это означает с точки зрения самой жизни? И насколько полученное на семинаре, применимо в реальной жизни?
В человеческой жизни существуют две грани: внешняя и внутренняя. Внешне мы часто изображаем и демонстрируем что-то одно, а внутри проживаем совершенно другое. Например, дома женщина изображает счастливую жену, потому что знает, если скажет мужу, что у нее на душе плохо, что ей трудно, то в ответ может услышать от него: «не выноси мне мозг». Или же ради семьи, ради детей не позволяет себе чувствовать, каково ей. Боится заявить о себе самым близким: кто я, каково мне здесь, чего я лично хотела бы в этой жизни.
Внешне мы можем быть вполне интенсивны – и в Таиланд слетать, и на американских горках покататься, и в интимную близость вступить. Но в глубине души можем желать совершенно иного. Внутри, при этом, может звучать установка: «нельзя показаться слабым, неуверенным, неудовлетворенным, мне нужно держать статус-кво». То есть, очевидно наше расслоение на внутреннего и внешнего человека, которое психологи называют неврозом, а этики – лицемерием.
«Семинар – это не работа, где я (ведущий) нахожусь в белом халате, а место, где проживаю свою интенсивную жизнь. Поэтому в Минск я еду не столько как просто участник или ведущий, но как на встречу с глубинами других людей, как на со-бытие моей личной жизни».
На семинаре мы приглашаем участникам заглянуть в свое внутреннее пространство, посмотреть, что же там у нас происходит. «Внешне я респектабельный человек, бизнесмен, порядочный семьянин. Но у меня уже давно нет любви. Зато есть страх потери бизнеса, с женой мы боимся говорить, что между нами давно отношений нет, и я признаю, что собственными силами не могу это решить. Мне нужна честная обратная связь от других относительно того, что видно им во мне, но не видно мне самому», — примерно так.
В чем принципиальное отличие Интенсивной Терапевтической Жизни от простой вечеринки или встречи с друзьями?
На вечеринках мы «держим лицо» и, зачастую общаемся внешними оболочками. Порой, встреча друзей и знакомых – это праздник тщеславия: мы хвастаемся успехами: «с женой съездили во Францию, дети пошли в элитную школу и у нас есть деньги на это, с сексом у нас порядок: два раза в неделю, как у всех нормальных супругов». В общем, «гнем понты». Но каждый из нас скучает за глубоким и искренним разговором…
Бывает и так, что приезжая к родственникам, друзьям, мы готовы развернуть перед ними душу, а там…. закрытая дверь. Ведь в социальной жизни ценятся только внешние атрибуты успешности.
В Интенсивной Терапевтической Жизни «понты» разоблачаются безжалостно. Если говоришь только от ума, а не от сердца, тебя останавливают, порой резко, на полуслове. Открываются глаза, и ты видишь, что внутри мы чувствующие, искренние, уязвимые человеки. Но именно в своей слабости – мы сильные. Сильный человек – тот, кто не боится предъявить другим свою чувствительность и уязвимость.
«Любой семинар эффективен только тогда, когда наработанные состояние, навыки и степень открытости человек может привнести в обычную жизнь, за пределами защищенного терапевтического пространства».
Интенсивная Терапевтическая Жизнь — это, своего рода, временный островок искренности, безопасности и внутренней силы. Сюда приглашаются те, кто хочет поработать и предъявить в группе то, о чем не смог говорить в своем обычном социальном контексте. Разрешить, избавиться, отделиться от вещей, которые фоном идут за нами годами и мешают обрести счастье настоящего момента. Тех, кто настроен не на поверхностный уровень, а на глубинный.
Скажите, пожалуйста, в чем душевный голод современных людей? Чего им не хватает и в чем, возможно, перебор?
Мы с вами так говорим об этом, словно сидим такие, «развоплощенные», на облаке и смотрим на «этих людей», как будто ими не являемся (смеется). Я могу этот вопрос обратить к факту проведения самого семинара, к его участникам: «Если вы, два выходных дня своей жизни не посвящаете близким людям, а идете к какому-то заезжему тренеру, платите ему деньги и проводите время здесь – что у вас в жизни происходит? Неужели напряженность, любовь, интерес, пульсация, вибрация, близость в вашей жизни не дает вам удовлетворительных ответов?».
Здесь — тонкая грань: либо человек раскрывается изнутри наружу этому вопросу, либо вопрос его еще больше сковывает. Он сидит и думает: «нет, ну меня-то все нормально, посижу и посмотрю, кто пришел. Вот тут есть Инна – хорошо, Максим, какой-то закрытый, а вон эта сидит одинокая, никто ее замуж не берет, жалуется на свою нелегкую судьбу».
Очевидно одно: или ты взаимодействуешь с живыми людьми, раскрывая и их, и себя, или ты «думаешь» о них, навешиваешь на них свои суждения с целью «сохранения контроля над ситуацией».
Во время семинара Интенсивной Терапевтической Жизни мы останавливаем интеллектуализации, умничание. Если хочешь что-то сказать в группе – только от сердца. Слова могут добавлять жизни или забирать её – учимся различать это. Слова могут быть исполненными силы, а могут быть пустыми – учимся разбираться в этом. Мы говорим о том, что лучше для человека что-то сделать, чем ему что-то сказать, лучше сказать от души 5 слов, чем 50 от головы. Тех, кто говорят от ума, а не от сердца группа останавливает.
Стесняюсь спросить, вы наказываете за то, что человек говорит от головы, а не от сердца?
(смеется) Конечно наказываю, но не розгами. Все в пределах существующих юридических норм (смеется). Само значение слова «наказание» в современном языке искажено. Изначально наказ – это наставление. Например, на группе одна из участниц расплакалась. Я спрашиваю: кто может успокоить женщину. «Я могу». «За 5 минут справишься?». — «Да!» — «Хорошо, если за 5 минут не справишься, будешь до конца дня стоять», — «Согласен».
Человек берет 5 минут нашей общей жизни и, вместо того, чтобы успокоить плачущую женщину, начинает рассуждать о теории женских слез… Женщина еще больше погружается в собственное горе, чувствуя себя непонятой и непринятой.
«Мы входим в пространство, где интенсивность чувств и времени меняется. Мы не добавляем лет к жизни, мы добавляем жизни к нашим годам. Если жизнь интенсивная, глубокая – никто не спит, все включены, всем интересно, даже если на уровне внешних событий вроде бы ничего не происходит».
Получается, ты берёшь наше время, транжиришь его на умные рассуждения, а практически дело сделать не можешь. Такие вещи проходят в обычной жизни, но здесь мы их не спускаем, мы на это указываем. «Как же так: ты – мужчина, женщину утешить не умеешь! И поэтому, скорее всего, когда твоя жена плачет в подушку, а при тебе старается выглядеть счастливой. У вас прекрасная нелюбовь, лицемерная жизнь». И мужчина, соблюдая договоренность, стоит до конца семинара.
Я слышала, что формат проведения ИТЖ – два круга. Расскажите, в чем сила и особенность каждого. Не останутся ли без внимания и открытий, те, кто будет в круге «наблюдателей»?
Метафорически: внутренний круг, — это бассейн в котором 12 труб (открытые души участников). Из каждой «трубы» льется вода в общий бассейн душевного тепла и принятия). А за те, кто кругом образуют стены бассейна. В первый круг войдут люди, которые реально хотят что-то решить и изменить в жизни. Во второй – свидетели, присутствующие, они свидетельствует, находятся при Сути событий. В каждой сессии заявленная ситуация разрешается силами внутреннего круга. Оплата участия в круге больше, чем за кругом.
За кругом — такие же полноценные участники, но не могут говорить, дискутировать, входить/выходить во время сессии. Если зазвонит телефон или они начнут рыться в мобильнике – им будет сделано замечание, иногда с последствиями, придется платить цену за нарушение. При этом интенсивность проживания ЗА кругом не меньше, чем В круге. Для многих гораздо сложное и результативнее находиться ЗА кругом, поскольку человек находится там без права голоса.
Представьте, как смотрит с небес на жизнь семьи, ушедшая из жизни бабушка. Она не в силах вмешаться, ей остается только молиться о том, чтобы все у них сложилось. А молиться возможно только когда ты действительно не знаешь, каков должен быть результат: «да будет воля Твоя». Ситуация невмешательства – дать возможность жизни развернуться, но не лезть со своими суждениями, не диктовать свою волю».
Не всегда люди способны выдерживать интенсивность открытости. Была ситуация, когда мужчина рассказал о «криминальной» ситуации в личной жизни. У него – жена (с которой достаточно холодные отношения и любовница – женщина, которая действительно его любит. И он не может сделать свой выбор. Просит помощи у группы, но, открывшись, остается совершенно один…
Молчание. Возможно, каждая из присутствующих женщин почувствовала себя на месте одной из тех, о ком идет речь. Спустя время в круге отозвалась одна из участниц: «Все сидят, застывшие в своей моральной позиции… Чтобы тебе не было так одиноко, поделюсь: я прожила с мужем в браке 18 лет, воспитала сына и двух дочерей. Когда они выросли, я вдруг поняла, что люблю женщин! От мужа я не уходила, пока сыновья еще не стали совершеннолетними… Теперь мы живем с моей любимой вместе. Муж к моему выбору (не сразу, но со временем) отнесся с пониманием… И вот мы сидим сейчас с тобой вдвоем такие аморальные, среди порядочных людей. Интересно, кто в нас первый бросит камень!?».
Эти сюжеты – правдивые, жизненные. Он вскрываются внутри семинара. Человек должен увидеть вокруг понимающих людей, готовых закрыть собой неизлечимость, непринятость, отверженность и рану – тогда происходят очень мощные исцеления. Не за счет техник, гипноза, гештальта и еще чего-то психологически грамотного… а за счет подлинности, открытости и интенсивности терапевтической жизни.
В семинаре мы уделяем особое внимание контакту с внутренним безумием. «Безумие» нужно периодически и осознанно выпускать наружу, иначе оно съест нас изнутри или выскочит из нас в самый неподходящий момент.
Если кто-то окажется ценным и полезным ЗА кругом – мы можем взять его в группу. Но тогда надо решить, кто в первом круге не работает душой, чтобы вывести его ЗА круг, даже несмотря на то, что он оплатил участие, ведь количество мест в круге ограничено.
Вы говорите, что в группе достаточно ресурсов для полного исцеления. Что вы понимаете под словом «исцеление», в чем оно?
Исцеление – это возвращение целостности. Если копнуть глубже, то внутри мы все раздроблены между «хочу», «могу» и «надо». Живем с нелюбимыми людьми, занимаемся нелюбимой работой, учимся не по той специальности, по которой собираемся работать. Социальные нормы, порой, диктуют одно, а на сердце у нас – совсем другое. Мы не можем эти вещи увязать. Мы раздваиваемся, расстраиваемся.
На семинаре же мы смотрим и прививаем вкус к проявлению жизни изнутри наружу. Выдаем душе легитимный статус в социальной жизни.
В названии семинара присутствует слово «терапевтическая». Данный семинар интересен и полезен только терапевтам и психологам?
Терапия (θεραπεία) — в переводе с греческого «лечение», «оздоровление», «забота» Если я открыт душой, то могу попросить о заботе: мне трудно самому справиться – позаботьтесь о моей душе! Есть люди, которые боятся показать, что душе нужна терапия (забота). Поэтому очень важно найти пространство, где могут быть и терапевты, и не терапевты, и мусульмане, и православные, и католики, и неверующие. Ведь на территории души, как и на территории телесности у нас намного больше общего, чем того, что нас разделяет.
P.S. Беседа, из которой родилось интервью – стала полноценной частью интенсивной терапевтической жизни и ответчика, и вопрошающего журналиста.
Беседовала Дарья Перегудова